Снимки, украшающие стены дома Зои Николаевны САВИНОВОЙ, можно разглядывать бесконечно. Каждый из них – отдельная страничка ее жизни: детство, юность, рабочие годы, друзья, с кем делила поровну и горести, и радости; человек, не стеснявшийся доказывать свою любовь и словом, и делом; дети, внуки и правнуки. Но отдельное внимание привлекает тот, с которого задорно улыбается девчушка Зоя, волей фотографа облаченная в форму моряка. Девчушка, с малых лет выдержавшая тяжелые испытания, уготованные ей судьбой, и не утратившая веру в лучшее.
Зоя Николаевна родилась в селе Вишневом (на тот момент населенный пункт носил название Арятино) в 1940 году. Когда девочке исполнилось чуть больше года, ее отца – Николая Егоровича Толокнова — призвали в ряды Советской Армии для прохождения срочной службы. Однажды, находясь в казарме вместе со своими сослуживцами, он и услышал это страшное слово «война». Сражаясь с вражеским захватчиком, получил серьезное ранение, вследствие чего был направлен для лечения и восстановления в родные края.
Семья несказанно обрадовалась возвращению кормильца, но вскоре в дом постучалась новая беда: мама Зои заболела тифом. На протяжении недели женщина боролась со смертельным недугом, однако эта борьба оказалась неравной, и маленькая девочка осталась на попечении отца и тети.
— Папа ко мне в воспоминаниях приходит в образе молодого солдата, потому что он даже на гражданке всегда носил военную форму, — рассказывает Зоя Николаевна. – Вскоре после маминой смерти мы с ним перебрались в Орск, вместе с нами жила бабушка. Поскольку я на тот момент была еще совсем маленькой, много о папе рассказать не могу. Помню лишь, как он по утрам помогал мне умываться, а затем энергично растирал лицо и тело вафельным полотенцем. Я невольно визжала от того жара, который разливался по телу от этих растираний, а папа громко смеялся, прижимал к себе и нежно целовал в щеку.
Когда Николай Егорович полностью оправился от ранения, он получил направление на одно из оборонно-промышленных предприятий Советского Союза. Бабушка, которая осталась с Зоей, была преклонного возраста, и мужчина опасался, что в случае ее кончины девочку отправят в детский дом. Тогда-то он и написал письмо своей сестре: «Милая моя Нюра! Понимаю, что тебе сейчас и так несладко приходится, но, если сможешь, забери Зою к себе. Не хочу ее потерять». Получив послание, та, недолго думая, отправилась в Орск в одном из обозов, идущих из Арятино, и в тот же день вернулась домой с девочкой на руках. И та ниточка, которая связала вместе судьбы тети и племянницы, не обрывалась на протяжении многих лет.
— Тетя Нюра полностью заменила мне маму, была для меня не просто человеком, на которого можно было полностью положиться, но и подругой, готовой выслушать все, что на сердце лежит, и дать мудрый совет, — продолжает рассказ Зоя Николаевна. – Она щедро дарила мне свою любовь и ничего не требовала взамен. Единственное, о чем я жалею, — что так ни разу и не назвала ее мамой, хотя она, наверное, была бы счастлива услышать это. Что мне помешало? Не могу точно сказать, скорее всего, какой-то внутренний барьер, не позволивший обратиться к тете подобным образом.
Тем не менее Зоя Николаевна прошла по жизни рука об руку со своей старшей наставницей. Окончив семь классов, Зоя сменила на трудовом посту тетю Нюру, которой здоровье более не позволяло работать в животноводстве, и заботилась о ней до самой старости.
В разговоре моя собеседница призналась, что с замиранием сердца ждала того дня, когда вернется домой отец. Искренне верила, что у них впереди уйма времени, чтобы узнать друг друга получше. Увы, эта встреча так и не произошла. Весточка о судьбе родителя Зоя пришла на простом тетрадном листке, где значились донельзя скупые слова: «Сообщаем, что ваш отец, Толокнов Николай Егорович, погиб 24 июня 1945 года, преследуя нацистских недобитков». Погоревав, тетя и девочка пришли к выводу, что нужно жить дальше.
— Голодно было не только в военные годы, но и долгое время после того, как объявили о нашей победе, — вспоминает хозяйка дома. – Спасались тем, что собирали колоски в поле, семена растирали до мельчайших крупиц и из такого подобия муки пекли лепешки. В самые голодные дни просяную муку разжевывали во рту, полученные мякиши заворачивали в тряпочку и кормили им малышей. Те потом мучились животами, поскольку такое лакомство очень плохо переваривалось, но деваться было некуда. А еще замешивали тесто на овсяной муке. Из него получались лепешки необычного белого цвета, но нам, детям, они казались самыми вкусными.
В 1958 году сельчане дружно кричали «Горько!» новоиспеченной супружеской паре – Зое Николаевне и Евгению Александровичу Савиновым. Избранником моей собеседницы стал один из местных парней, всецело завладевший сердцем молодой красавицы. На первых порах после вступления в брачный союз жили у свекрови, а спустя год решили строить собственный дом. Дело продвигалось медленно, поскольку на стройку Евгений вместе с товарищами, вызвавшимися ему помочь, приходил лишь после окончания трудового дня. Тем сладостнее оказался момент, когда супруги справили новоселье. Обживались постепенно, сооружая дополнительные постройки и выращивая птицу и скот на личном подворье.
— Уж сколько недоразумений случалось с именем моего мужа, — смеется Зоя Николаевна. – Население в те годы было малограмотным, и многие считали, что уменьшительно-ласкательное имя от Евгения – Гена, а не Женя. Так и обращались к нему: «Гена, помоги», «Гена, принеси», «Гена, подай». А потом, когда документы детей наших видели, всегда удивлялись, мол, как это так: папу вашего Геной зовут, а отчество у вас Евгеньевич.
За годы супружеской жизни Евгений Александрович и Зоя Николаевна вырастили и воспитали двоих детей. Дочь Ирина сейчас живет в Гае, а сын Андрей остался здесь же, в Вишневом. Последние годы глава семейства присутствует в доме лишь на фотографиях (тяжелая болезнь заставила его оставить этот мир слишком рано), поэтому, чтобы мама не чувствовала себя одинокой, Андрей каждую свободную минуту посвящает тому, чтобы побыть рядом с ней и помочь по хозяйству. Не забывают о Зое Николаевне и представители молодого поколения. Когда наш разговор подходил к концу, Зоя Николаевна призналась, что гордится своим богатством: детьми, давно уже создавшими собственные семьи, четырьмя внучками и семью правнуками. Каждый из них по-своему напитывает ее силами, позволяющими радоваться жизни.
Совсем недавно Зоя Николаевна отметила 85-летний юбилей. Учитывая пожелания виновницы торжества, ее родные и близкие большого празднества по этому поводу устраивать не стали. Однако без поздравлений и теплых пожеланий, каждым словом согревающих душу умудренной жизненным опытом женщины, все же не обошлось.
В молодые годы Зоя Николаевна славилась среди односельчан своими вокальными данными. Она и сегодня любит петь, в те дни, когда у кого-то из членов ее семьи произошло радостное событие, или, напротив, пытаясь убежать от накатившей вдруг тоски. Тихие же вечера героиня моей публикации предпочитает проводить за чтением книг. Особенно по душе ей творчество Некрасова, рассказывающее о непростой доле сельского люда, способного выдержать любое испытание.